* * *
Скажу: «Отец, с Тобой отныне
Пройдет земное бытие», —
Душа бестрепетно откинет
Все то, что тяготит ее;
Надменного осудит твердо,
Из рук льстеца не примет плод,
Не подплывет к ней близко гордость,
Тщеславие не подойдет,
Преступное возненавидит,
В крови как будто это нож,
В любом, даже прекрасном виде,
Отвергнутою будет ложь.
Жить надо Господа законом,
Что только от Него — принять,
Не пред мошною или троном
Свои колени преклонять.
Но почему-то мы не можем
Переменить свои пути.
Должны же мы когда-то все же
От беззакония уйти.
* * *
Некому осинок
Бедных пожалеть,
Ты, холодный дождик,
Утомись, не лей;
Я хотел осинки
Заново одеть
И насыпать им в подолы
Теплых дней.
Не вернуть мне лета,
Не вернуть весны,
Глупости все это,
Сны.
* * *
Человек сходит ночью с поезда,
На перроне том света пролежни.
Съела ночь человека начисто:
Все кончается то, что начато.
И не знаешь, дойдет до дома он,
Или что-то не то уготовано.
* * *
Вновь ветер небритый, резкий
Он лезет ко всем целоваться,
А солнце с тонюсенькой лески
Согласно за реку сорваться.
А волны собакой горячей
Такие устроили вещи,
Они на осоку скачут,
О корни деревьев хлещут.
А то посылают листву в лет,
А то прогибают ветви.
Хозяином торжествует
Колючий северный ветер.
УТРЕННИЙ НАБРОСОК
Пылает солнце на востоке,
Горят, пылают облака,
Как полусонные селедки
Дома, но только лишь пока.
Исчезнет с рыбьим родом схожесть,
Покроют небо васильки.
И всё заметнее прохожих
На тротуарах ручейки.
* * *
Исчезнет роса к полдню,
Судьба так видать велит.
А я про течение помню,
А так же про зелень лип.
Вот утром проснется птица,
И выплеснет благодать…
Куда же душа умчится? —
Не надо об этом гадать.
* * *
Слова — мое достоинство,
Обыденности жизнь.
Вот соберешь, построишь их,
Что хочешь, прикажи.
Пойдут в огонь и полымя,
На флеши, на редут;
И радостью наполнятся,
И грустью изойдут.
Расслабятся, упрочатся,
Готовы вмерзнуть в лед...
Все остальное-прочее
Меня не признает.
* * *
Дал я песне крылья,
Унеслась за тучи,
Деревце укрыл я
От зимы колючей.
Птица в небо взмыла,
Всяк умчаться волен.
Вот такая милость
Получилась вскоре.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
